Математическое ожидание

[Sidorov]

.

[Sidorov]

.

[maiscii]

Таинствен зов зелёных насаждений!
Как тот, что нас, доверившись богам,
под парусом Колумба наваждений
позвaл когда то к дальним берегам.
Так демон жизни гонит прочь поэта,
ослепшего от мук и бурных слёз,
к фантазии вулканам, краю света,
туда где феникс крылья вновь вознёс!
Куда, Зачем? Качнулся свод небесный,
но волен он и в мыслях и делах,
мятежный дух его слагает песни,
что прославляют мужество в веках.
Из глоток птиц, истерзанных штормами,
ласкает слух мелодия судьбы,
ведь даже гибель украшает драму,
как декорация свободы и борьбы.

Красиво звучит., но больно уж похоже на тот перевод. что я пытался перевести 2-й сонет ...

Скажите мне честно... Мы оба правы, ли Вы не зная о том, о чём я писал ранее,, сами пошли этой дорогой?
нет! Я не к тому, что Вы реально переводчик. Просто. Вы вышли на то решение вопроса, коим я, не переводчик, воспользовался ранее.

[Sidorov]

Александр, спасибо Вам! Честно говоря, не понял, чей второй сонет Вы имеете в виду, не Шекспира ли?
А этот перевод стихотворения Элизабет Ланггэсэр сделал исключительно с той цельы, чтобы продемонстрировать одному её „почитателю“, что у неё далеко не всё „Гимны во славу господа“, а есть и нормальные иронические стихи, где кич доведённый до абсурда порождает иронию (или самоиронию). Перевод довольно точный (ниже даю оригинал). Так что моего здесь мало, практически ничего (за исключением лишней стопы в последней строке). В оригинале так и написано, что нам в шуме "зелёных насаждений" (именно так в оригинале!) чудятся и крик чаек, и шторма, и далёкие берега. И помереть, и потонуть готовы, и свободы лишиться в финале этой, возникшей в воспалённом воображении пьесы.

Welch dunkler Ruf kommt von begrünten Zonen!
So brach ein Schiff nach holden Ufern auf
Und fuhr, umschwärmt von Göttern und Tritonen,
Columbus hin in stolzem Siegeslauf,
wie nun zu Bergen, rauchend und Feuern
der Fantasie, die unverlöschlich sind,
des Lebens Dämon, ganz ihn zu erneuern,
den Dichter treibt, von wilden Tränen blind.
Wohin, Wohin? Die Sphären fühlt er schwanken,
doch seiner selbst und seiner Dinge frei,
steht er im Kampf der meuternden Gedanken,
damit ein Held der Ausfahrt würdig sei.
In rauer Vögel sturmzerfressener Kehle
Erkling ihm süß des Schicksals Melodie –
Auch Untergant wird eine Form der Seele
Ein Kerker selbst der Freiheit Szenerie.

Ниже ещё один стишок из той же „дачной“ серии:
"На летней площадке" (ресторана, естественно)

[Sidorov]

.

[Sidorov]

.

[Агния]

Это не про Уленшпигеля, но что-то в этом есть близкое:
Всеволод Емелин
Памяти рюмочной «Второе дыхание» (Ну и к Дню Национального Единства, до кучи).
Евг. Лесину.

До свиданья, мой друг, до свиданья,
Не печаль поседевших бровей.
Здесь стояло «Второе дыхание»,
За него по последней налей.

Задыхаюсь от острой сердечной,
Под лопатку стреляющей боли,
В Гнездниковском взамен чебуречной
Пироги заграничные «Штолле».

И на месте дешевой шашлычной,
Где сходился рабочий народ,
Инглишь паб, дорогой неприлично
Засверкал у Никитских ворот.

Там часами над чайником чая,
Исключительный делая вид,
На планшеты чего-то качая
Наша странная смена сидит.

Вся душа исцарапана кошками,
Облысела моя голова.
Покрывается велодорожками
И дурацким вай фаем Москва.

Проявляется мир этот новый
В каждом встречном чернявом качке,
Наливается медленной злобой
Травматический ствол в бардачке.

Над столицею евразиатской
Неразборчивый шепот и крик,
Смесь английского с ленинабадским,
Мне не выучить этот язык.

Испитой, постаревший ребенок
В мире дьявольских метаморфоз,
Словно милый смешной жеребенок
Не догонит стальной паровоз.

Остается пойти и нажраться,
И я снова пойду и нажрусь,
Чтоб навек раствориться в пространстве,
Где когда-то была моя Русь.

Где не выдержав длящейся пытки
Беспросветной осенней порой,
Я укроюсь собянинской плиткой
Как шершавой шинельной полой.

Что сказать москвичам на прощанье,
Погружаясь на склизкое дно?
Вот закрылось «Второе дыхание»,
Ну а третьего нам не дано.

[Sidorov]

Агния, спасибо за шикарный коментарий! Но Вы напомнили мне и о другом взгляде на это место рождения / взросления/ осточертевшего проживания.
Ведь бывает и по-другому. У Емелина, на худой конец, есть возможность за "ленинобадским" говорком мелодию рубаев Омара Хайама угадать.
А как быть философу из Калининграда, скульптору из Капрезе, поэту или тюремному надзирателю из Веймара?
Вот где трагические судьбы! - ведь становящаяся Родина зачастую лучше той, что сделала тебя рабом своего прошлого.
Родины без Времени не бывает - и эту хайдеггеровскую мысль надо вдолбить в головы сегодняшнего безродного человека!
PS. Простите за сумбур - только что похмелился после традиционного празднования 7 ноября,
закончившегoся празднованием 100-летия со дня рождения одного безродного, почти забытого на его родине.
Но, слава богу, до разрешения главного вопроса фиолософии, сформулированного им, дело не дошло.
Подоспел посланный за снадобъем.

[Агния]

Хайдеггера понимать без знания немецкого нельзя
тут была как-то конфа по Х., приехали немцы, выступали они и россияне
в конце концов немцы сказали, что лучше бы Х. не переводили на русский, у него всё - в языке
бл. Августин говорил, что в расхожем смысле прошлого уже нет, будущего ещё нет, а настоящее ("сейчас") мгновенно переходит в прошлое, так что его тоже нет
а что есть? настоящее прошлого, настоящее будущего, настоящее настоящего, и все они пребывают в душе: "В тебе, душа моя, измеряю я время"
это близко к позиции Пауля Тиллиха, который полагал, что ныне наступило особое время - Кайрос, - когда "сейчас" оказывается "всегда"
надо только раскрыть глаза
время не проходит - проходим мы
но пока мы не прошли, прошлое всегда с нами, к счастью или несчастью

[Sidorov]

[".