Об идеологии

[Историк]

Вот и ты здесь, с точки зрения мадам ку-ку, отплясываешь хорошо. Ей нравится. А это самое главное.
Театр одного актера для одного всегда благодарного зрителя.

[Омар Хаим]

Это хореография, высокое искусство. С искусством не спорят. На него только смотрят и говорят Ах!

[Историк]

Кривляния шута-приживальщика при свихнувшейся хозяйке - не искусство и не хореография. На них смотрят и говорят "тьфу!".

[Омар Хаим]

Это древняя традиция, ещё серебряного века. Русские сезоны Дягилева.

До того подобное практиковала балерина Авдотья Истомина, но подобные представления плохо кончались для зрителей, они погибали на дуэлях, как Вася Шереметев. У Грибоедова тоже, хотя не на дуэли, его персы скушали живьём как Кука, а когда от них потребовали вернуть министра, то собрали его из его слуги, других сотрудников посольства и руки с алмазным перстнем.

Так что идея Дягилева оказалась спасительной.

[Историк]

Ну если хочешь чувствовать себя в древней русской традиции, то чувствуй. Только Дягилев, с его сезонами, здесь ни при чем. Идет она у тебя от шута Педриллы, что был при дворе Анны Иоанновны. Он, кстати, нажил за свое шутовство большое состояние, а ты за так, бесплатно стараешься. И не при уважаемой могущественной императрице, а черт знает при ком. То, что ты ошибся в выборе для себя хозяйки, я уже тебе замечал. Что, поприличнее себе нельзя было найти кого-то?!

[Омар Хаим]

В своё время мы подумаем и об этом

[Историк]

Раньше думать надо было.

[Омар Хаим]

— О чём это она?
— Барона кроет.
— И что говорит?
— Ясно что: «подлец», говорит, «псих ненормальный, врун несчастный»…
— И чего хочет?
— Ясно чего: чтоб не бросал.
— Логично.

[Историк]

Горин, Хаим, не к месту здесь совершенно. Твоя сумасшедшая хозяйка имеет свойство навязываться, со своими неизбывными бреднями, к тем, кто ее знать не хочет. Вылитый управдом Бунша. Ну раз навязывается, то пусть получает. Здесь не Горин, Булгаков.

[Агния]

Это древняя традиция, ещё серебряного века. Русские сезоны Дягилева.

До того подобное практиковала балерина Авдотья Истомина, но подобные представления плохо кончались для зрителей, они погибали на дуэлях, как Вася Шереметев. У Грибоедова тоже, хотя не на дуэли, его персы скушали живьём как Кука, а когда от них потребовали вернуть министра, то собрали его из его слуги, других сотрудников посольства и руки с алмазным перстнем.

Так что идея Дягилева оказалась спасительной.

выбери его, выбери его, птица щастья - щастья моего