Историк писал(а): Как правило, прямого отречения от Бога власти не требовали. Чаще требовали другого: от епископов помочь выявить «контрреволюционное» духовенство, от священников — «контр-революционных» мирян, та же роль осведомителей предлагалась и мирянам. Как описывал священник Михаил Польский, бежавший в 1930 году из СССР, сначала предлагалось дать просто подписку «честного гражданина Советской Республики» с обязательством доносить «о всяком случае контрреволюции»
Из указа Синода от 2 мая 1722г., :
«если кто при исповеди объявит духовному отцу своему какое-нибудь не несовершенное, но замышляемое еще воровство , наиболее же измену или бунт на государя или на государство, на фамилию его величества, то о таком лице немедля да объявлено будет властям предержащим.
Сим объявлением духовник не преступает правила ,
но еще исполняет веление господнее».
И священники принимают все меры , чтобы заставить людей откровенно рассказывать о своих сомнениях, внушают духовному сыну или дочери, что тяжко на исповеди признание, зато как легко будет после.
Гораздо хуже случится, если скроешь, не все расскажешь. Ведь на страшном суде все откроется,
и тогда нет прощения.
------------------------------------------------------
Так что к началу советской власти поповский клир имел двухсотлетний опыт стукачества и доносительства, используя "тайну исповеди", и не только.
Так что и советской власти им не грех было "постучать".
Не лезти же с пуховой перины да в "новомученики" добровольные.
Дураков среди попов нет, чтоб за веру Христову мучения всякие принимать, окромя постов и епитимий за блуд содомский.