Как искажается наша история.
«Как не плакать мне старому солдату», – пишет в своей книге (с. 180) солдат Великой Отечественной войны, писатель и публицист Владимир Бушин, читая книгу о войне другого автора, современного, невоевавшего.
Отчего же плачет солдат, отчего ему так горько и обидно? Не будем пересказывать, а ответим словами самого солдата: «И, начитавшись Герштейн и Тимофеева, он продолжает живописать положение Москвы: «Танковая армия Гудериана дошла осенью сорок первого года до окраин Москвы». До каких окраин? Гудериан и не был под Москвой. Его танковую армию в декабре сорок первого так потрепали под Тулой, что в числе других 35-ти генералов Гитлер намахал его с фронта к чертям собачьим и отправил в запас, где он и просидел до марта сорок третьего, на советско-германском фронте он уже не показывался. <…>
– Хорошо, – может ответить Млечин, – с Гудерианом и с Рокоссовским я наврал, но ведь другие «немецкие войска слишком быстро летом дошли до Москвы».
Смотрите, как он торопится за фашистов: летом! Это Наполеон со своей пехтурой да конной тягой летом-то в самом конце, точнее, в начале осени добрался до Москвы. А гитлеровский фельдмаршал фон Бок с танками да авиацией, с многогрузными автомашинами да мощными тягачами, с радиосвязью да воздушными десантами, со всей суперсовременной техникой, – Бок-то ближе всего подполз к нашей Белокаменной только в начале декабря, т.е. на три месяца позже Наполеона. На три! А ведь начали вторжение с одной позиции да ещё немцы-то на два дня раньше – 22 июня, а французы 24-го. Ну и вдобавок вот какая деталь: Наполеон-то Москву захватил, а гитлеровцы, подышав живительным подмосковным воздухом, 5-го декабря вдарились от Москвы драпать.
Так где же немцы четверть года прохлаждались? А Смоленское сражение? Наш учёный пишет, что оно «продолжалось с 10 по 30 июля». Очередное враньё на голубом глазу. На самом деле с 10 июля по 10 сентября. В три раза урезал! Так всегда врёт против нашей армии в пользу фашистской. А ведь это сражение сыграло великую роль: здесь на главном стратегическом направлении немцы впервые за всё время их агрессий с сентября 1939 года вынуждены были перейти к обороне.
Тут же и ещё загадочный пример: за помянутые им три недели боёв немцы потеряли будто бы 50 тысяч человек, 220 танков, 1000 орудий, 150 самолётов, а наши потери – более 500 тысяч человек, около 2000 тысяч танков, более 14 тысяч орудий, 2300 самолётов. Так почему же при таких небольших потерях немцы перешли к обороне, и почему при таких грандиозных потерях Красной Армии они к радости Нагибина не поперли дальше на Москву. По советским данным, уже к 23 июля танковые и моторизованные соединения немцев потеряли почти половину, а пехотные – почти треть состава (ВОВ 1941-1945. С. 659). С какой стати я буду верить твоим, а не своим советским данным?