В увольнении (эпохальное)

[Виталий Молчанов]

Мне за минуту до свиданья
Нагадила на китель птица.
Платочком тёр отважно ткань я
И так хотелось застрелиться
У входа в славный «Парк культуры»
При всём скоплении народа:
– Ну, опоздай немножко, д ура...
Водой бы смыть... Да где ж тут воды?..
Ворона – крупная зараза,
Как белка, прыгала по веткам.
В Афган её с таким бы глазом,
Бомбометать в душманов метко.
Вот села на киоск газетный,
Поступком вызвав озаренье –
Прикрыл я «Правдой» незаметно
На форме место оскверненья,
Как раз портретом Горбачёва
(Миазм вкушая плюрализма,
Познал бы, олух неучёный,
Всю пагубность капитализма
И занимался нацвопросом,
Чтоб мы, друзья, не грызлись с вами).
Любовь моя пришла с начёсом,
Сверкая голыми ногами.
Когда же я, хлебнув «Салюта»,
В часть прилетел довольной птицей,
Сел Руст, являя миру чудо,
На Красной площади в столице.

[Николай Мирошниченко]

Да, ты такой противный, что тебя даже вороны не любят!

[Александр.]

Порадовал ты, Виталий, эпохальным своим воспоминанием нашего бесноватого юдофоба, воспрявшего от очередного запоя.
А ещё ему Лашманов добавил (см. в теме "Я был настоящим евреем").
А я сочиняю медленно про Змея Горыныча, как планировал. Только почему-то быстро засыпаю на этих усилиях.