Черная метка
http://www.rusfact.ru/node/70812Порошенко сел за стол. Надо собраться. Сейчас они придут. Чтобы пришпорить себя, Порошенко достал конфетку «Рошен» и положил ее в рот. Ток крови ударил по венам. Сердечные клапана начали открываться и закрываться как клапана у мотора болида на гонках «Формулы-1».
Открылась дверь. Вошли Луценко, Турчинов, Парубий, Наливайченко, Тягнибок и пр. Тимошенко вжик-вжик помахивала косой. Пришедшие толпой мялись у входной двери. Порошенко нажал кнопку на столе и с неприязнью глянул на вошедших:
- Ну, давай, смелее, я обычаи знаю, депутата не трону.
Стоявшие вытолкнули вперед Парубия, и тот явно волнуясь подбежал к Порошенко, схватил его за руку и тут же отбежал назад.
Порошенко посмотрел на руку:
- Черная метка. Так я и знал. А где вы взяли бумагу? – он поднёс листок к глазам. - Вырезали из конституции?! Как вы могли, придурки, теперь на ней нельзя присягать.
- Не мели елунды, пелевелни метку, плости, сто на ней написано, - заикаясь проговорил Парубий.
Порошенко перевернул метку:
- Им… импичмент. Ага! И у кого же это такой красивый почерк? У тебя, Юля? Из всей компании только ты можешь написать это слово без ошибок.
- Хватит паясничать! – закричал Саакашвили. – Слезай с кресла и не мешай выборам нового президента!
- А, это ты, пожиратель галантереи? – протянул Порошенко. - Никак опять хочешь пролезть в президенты? Да ты я вижу напористый малый.
- Что мы слушаем его! Скидывай, ребята, этого шоколадника! – выскочил вперёд Наливайченко.
- Тихо! – оборвал его Порошенко. – Соблюдайте регламент. Сперва вы должны выдвинуть мне обвинения и выслушать мой ответ. А до этого времени я ваш президент и этот «импичмент» не дороже моей карамельки.
- Конечно, - сказал Луценко - мы чтим конституцию, чтим. Во-первых, ты провалил всё дело. У тебя не хватит наглости это отрицать. Во-вторых, ты проиграл войну на Донбассе. В-третьих, ты разворовал бюджет. И главное, ты принял минские соглашения!
- Это все? – с ухмылкой спросил Порошенко.
- Достаточно.
- Ну, так слушайте.
Скушал собственную карамельку.
Есть много желающих поделиться собственным горем, а вот желающих поделиться собственным счастьем не хватает.
